Сталь остается - Страница 43

— Мы пришли на юг, — продолжала Элит, словно обвиняя в чем-то Аркет. — Нам сказали, что там мы будем в безопасности. Что император протягивает нам руку дружбы. И вот, посмотри.

Аркет помнила длинные, ползущие из Эннишмина колонны, серые щупальца дыма от оставленных ими горящих поселений, как будто перечеркивающие выбеленное зимнее небо обвинительными письменами. Она сидела на лошади на выжженном холмике и видела серые лица бредущих пешком людей, редкие повозки с жалким скарбом и жмущимися друг к другу детишками — словно плоты, подхваченные неторопливым потоком. Она слышала у себя за спиной громкий гогот и перебранку имперских солдат, деливших награбленное, рывшихся в кучах «трофеев», всего, что они успели вынести из оставленных хозяевами жилищ, прежде чем предать их огню. Щеки ее загорелись от стыда.

Она помнила гнев Рингила.

— Послушайте меня, Элит, — заговорила Аркет. — Кто бы ни учинил это, ему не уйти от императорского наказания. Поэтому я здесь.

Женщина криво усмехнулась. Аркет кивнула.

— Понимаю, вы можете не доверять нам. Но пожалуйста, расскажите мне хотя бы, что вы видели. Вы ничего не теряете.

Элит повернулась и посмотрела прямо ей в глаза.

— Что я видела? Я видела конец света, я видела ангелов, спускающихся с Обруча, чтобы исполнить пророчество и покарать людей за гордыню. Ты это хочешь услышать?

Аркет узнала слова Откровения. «О покаянии», песнь пятая, стихи с десятого по шестнадцатый. Она устало опустилась на обломок стены.

— Я не хочу, чтобы вы что-то говорили. Но если расскажете правду, я, может быть, смогу ею воспользоваться. Если нет, просто посидим здесь немного. Хотите, принесу воды?

Элит молча смотрела на сложенные на коленях руки. Время шло. Небо темнело на фоне обугленных столбов. Залетевший в бухту ветерок потревожил водную гладь. У набережной суетились люди Ракана.

Аркет ждала.

В какой-то момент Шанта открыл было рот, но Аркет осадила его сердитым взглядом и предупредительным жестом.

Женщина из Эннишмина если и заметила это, виду не подала.

— Мы молились, чтобы они пришли, — произнесла она наконец сдавленным шепотом, словно все ее чувства давно выгорели. — Всю зиму мы приносили жертвы и молились… а они не пришли. Вместо них явились ваши солдаты. Сожгли наши дома, изнасиловали моих дочерей, а когда мой младший сын попытался их остановить, насадили его на пику. В углу комнаты. Чтобы мы видели.

Аркет ничего не сказала, только положила руки на колени.

— Потом, когда закончили, Эрло сняли, потому что солдату потребовалась пика, и оставили его на полу истекать кровью. Не убили, сказали, что это имперская милость. И еще они смеялись. — Рассказывая, Элит не поднимала головы и только смотрела на свои руки, как будто удивляясь тому, что они еще на месте. — Зато убили мою младшую, Гишлит, потому что она укусила одного из них, когда пришла его очередь. Нинея, беременная, потом покончила с собой. Только Мирин выжила, она всегда была сильная.

Протяжный, почти неслышный вздох протиснулся по сдавленному горлу. Аркет сглотнула.

— А ваш муж?

— Он тогда дрался с чешуйчатыми. И муж, и остальные сыновья. Домой вернулся сломленный и в ранах — обожгли драконы у Рахала. Наши сыновья погибли у него на глазах, это его и сломило. Это, а не то, что он потерял руку. Он никогда… — Элит запнулась и посмотрела на Аркет. — Осталась Мирин, она сейчас в Оронаке, замужем за моряком. От нее Давно никаких вестей.

Если в империи и было что-то хорошее, то это надежная курьерская почта, работающая как часы со времен отца Акала, и Оронак находился не так уж далеко, на побережье. Аркет бывала там пару раз — дыра дырой. Сырые, просоленные домишки да проложенные по песку дощатые настилы — ни одной мощеной улицы. На каждом углу потасканные шлюхи, обслуживавшие матросов с заходящих в бухту кораблей.

— Он сбежал. — На сей раз Элит не отвела взгляд, глаза ее внезапно вспыхнули, словно предлагая чернокожей женщине разделить недоверие, которое та все еще не понимала. — Они пришли. Они наконец-то пришли, а он сбежал. С другими. В горы. Я стояла на улице и кричала на них, требуя расплаты или смерти, но Верлек сбежал. Сбежал.

Аркет нахмурилась.

— Расплаты?

— Мы молились. Я же тебе говорила. — Элит словно пыталась втолковать что-то непонятливой дурочке. — Всю зиму мы молились, чтобы они пришли. Чешуйчатые наступали с севера, императорские войска — с юга и востока. Мы молили их вмешаться, а они не пришли. Мы приносили им жертвы, а они оставили нас наедине с судьбой. И вот теперь они пришли. Теперь, через десять лет, когда мои сыновья и дочери лежат мертвые в украденной земле Эннишмина. Теперь, когда мы рассеяны, словно льняное семя, по землям тех, кто нас ограбил. Но какая теперь от них польза?

Голос ее треснул на последних словах. Аркет взглянула на Шанту. Инженер поднял бровь и промолчал. Люди Аркет стояли неподалеку и притворялись, что ничего не слышат. Аркет подалась вперед и протянула руку жестом, значение которого и сама до конца не поняла.

— Элит, помогите мне разобраться. Вы молились, чтобы эти… существа… пришли. Вы… э… призывали их? Чтобы они вас защитили?

— Десять проклятых лет, — горестно пробормотала Элит. — И зачем они нам теперь?

— Да, десять лет назад. В Эннишмине. И вот теперь они наконец пришли. Но кто они, Элит? О чем мы сейчас говорим?

Женщина из Эннишмина посмотрела на нее, и за водянистыми глазами на перепачканном копотью, измученном лице промелькнуло что-то хитроватое, коварное, почти злобное.