Сталь остается - Страница 98

— Что чувствуешь, когда вызываешь бурю? — задумчиво спросил Рингил, глядя на огонь.

— Что чувствуешь? — сонно переспросил Ситлоу. — Ничего особенного. Могущество… просто могущество. Потенциал и волю, чтобы использовать его. В конце концов, это и есть магия.

— Я думал, в магии есть правила.

— Ты думал? — По его губам скользнула лукавая усмешка. — Кто тебе такое сказал? Торговка с рынка Стров?

— И все-таки? Разве тот, кто вызвал бурю, никак от нее не страдает?

— Нет, конечно. — Ситлоу помолчал, потом, поняв смысл вопроса, закивал. — А, вон ты о чем… Сожаление. Ощущение утраты. Да, он всегда об этом говорил. Да, такая опасность есть. Аспектный шторм — это искривление всех допускаемых вселенной вариантов. Альтернативы собираются в нем, как складки на юбке у невесты. Для смертного эти альтернативы по большей части дороги, которые они никогда не пройдут, дела, которые они никогда не сделают. И организм на каком-то уровне понимает это.

Он?

Впрочем, останавливаться на этой загадке он не стал, слишком много было другого. Джелим появился и исчез, но печаль так и осталась в сморщенных складках сердца.

— Но ты ведь ничего такого не чувствуешь? — Ему не удалось скрыть горечи. — Ты ведь бессмертный?

Ситлоу мягко улыбнулся.

— Пока.

Взгляд его сместился влево, глаза сузились. За спиной послышались шаги.

— Ситлоу…

Голос был женский, плавный и мелодичный, но немного приглушенный, так что Рингил разобрал только имя двенды, да и то прозвучало непривычно растянуто и искаженно почти до неузнаваемости. Он повернулся и увидел стоящую позади него фигуру. Незнакомка была в черном, с круглой головой, на плече у нее висел меч. До него не сразу дошло, что на ней защитный скафандр и шлем вроде того, который показывал под городом Ситлоу. Она подняла руку и сдвинула стеклянное забрало шлема, за которым Рингил увидел пустые глаза двенды.

По спине на тоненьких ножках пробежал страх, и Рингил ничего не смог с ним поделать. В какой-то момент в неверном свете костра темные, ничего не выражающие глаза двенды слились со шлемом, бледное лицо превратилось в тонкую рельефную маску с пустыми глазницами, шлем в шлеме, установленный на плечах защитного, под которым, как он подозревал, не было ничего, кроме той же, что и за глазами, пустоты.

Ситлоу поднялся и сделал несколько шагов навстречу гостье. Они взялись за руки и несколько секунд стояли так, похожие на детей, разговаривая на языке незнакомки. Потом Ситлоу кивком указал на Рингила и перешел на старо-наомский.

— …мой гость. Прошу любить и жаловать.

Женщина-двенда посмотрела на Рингила пустыми глазами, и лицо ее отразило не больше эмоций, чем маска. Потом губы сложились в кривую полуулыбку, она произнесла что-то едва слышно, сняла шлем, тряхнула шелковистыми волосами, тоже длинными, но не такими темными, как у Рингила, и покрутила головой, разминая, наверно, шейные мышцы. Щелкнули позвонки. И лишь после этого двенда шагнула ему навстречу с протянутой на уровне пояса рукой.

— Мое почтение людям твоей крови. — Она не только говорила с сильным акцентом, но и фразы строила по давно устаревшим правилам. — Мое имя Ризгиллен Иллрак, и я сестра уже знакомого тебе Ситлоу. Как твое имя?

Рингил взял протянутую руку. Почему Ситлоу она протянула две руки, а ему только одну? Что это означает?

— Рингил, — ответил он. — Много о тебе слышал.

Ризгиллен бросила взгляд на брата, который покачал головой и сказал что-то по-своему.

Женщина-двенда осклабилась — назвать это улыбкой Рингил все же не решился бы — и выпустила его руку.

— Нежданно вы пришли, я сожалею, что встретить не смогла достойно вас.

— Я выбрал береговую тропинку, и мы наткнулись на акийя, — объяснил Ситлоу.

— Мерройгай? — Ризгиллен нахмурилась. — Отнесись к ним с уважением, и они не тронут.

— Однако ж…

— Мне такое не нравится. И еще много прочего. Что-то затевается, Ситлоу.

— Ты слишком беспокоишься. Пришла одна?

Ризгиллен кивнула в сторону, откуда пришла.

— Ашгрин и Пелмараг где-то там. Никто не ожидал, что смещение будет таким значительным. Я нашла тебя только по запаху.

— Я позову их.

Ситлоу вышел из-под моста и исчез в темноте. Проводив брата взглядом, Ризгиллен с истинно олдраинским изяществом села у костра. Некоторое время она смотрела на зеленоватое пламя, возможно подбирая необходимые слова.

— Ты не первый, — сказала двенда, не глядя на Рингила. — Мы уже делали такое с другими смертными, мужчинами и женщинами. И я тоже. Но мой брат неосторожен, он слишком увлечен. Я вижу это ясно.

— Рад за тебя.

— Да. Вот что я тебе скажу. — Ризгиллен повернулась, и ее пустые глаза замерли. — Если ты обидишь моего брата, поступишь с ним плохо, я тебя убью.

Немного погодя из темноты донесся вой.

Рингил посмотрел на Ризгиллен, но черты ее идеально правильного лица нисколько не изменились, лишь по губам скользнула едва заметная усмешка. Он отвернулся и вдруг, совершенно неожиданно для себя, понял, что это за звук.

Выл, созывая своих, Ситлоу.

Ризгиллен по-прежнему смотрела на огонь, однако улыбка на ее губах заиграла смелее, увереннее — она знала, что он наблюдает за ней.

Внезапно из памяти всплыли слова прорицательницы, сидевшей у Восточных ворот, и Рингил осознал, что это за место. Битва грядет. Сойдутся силы, которых ты еще не видел. С какой уверенностью она это говорила.

Восстанет темный властелин.

Сталь остается - Страница 98

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ